ИНТЕРВЬЮ С ДОКТОРОМ ИЦХАКОМ ФУКСОНОМ
Вопрос: Израильский некоммерческий Институт «Am haZikaron» науки, культуры и наследия еврейского народа призывает евреев в Израиле и по всему миру присылать рассказы о том, что они чувствовали и переживали, узнавая о трагедии 7 октября. Расскажите, пожалуйста, об этой инициативе.
Ответ: 7 октября 2023 года стало для многих евреев переломным моментом в жизни независимо от того, где они находились в тот день. Евреи Израиля отличались тем, что могли отправиться в зону бедствия, чтобы помочь. И такие люди среди них нашлись. Их было немало, и это без преувеличения, герои. Находясь в безопасных районах страны, не получив ни единого приказа, они сели в свои машины и поехали — в атакованные киббуцы, на музыкальный фестиваль, в другие места, охваченные огнем. Они спасли тысячи жизней. Многие заплатили за это собственной. Пятьдесят историй таких людей войдут во второй том «Книги судеб», который мы сейчас готовим. Это рассказы на основе реальных событий, литературно обработанные профессиональными авторами. Читая их, неизбежно осознаёшь, что принадлежишь к Народу Героев. На русском языке такие рассказы ранее не выпускались, хотя на иврите и английском схожие материалы легли в основу бестселлеров.
Ицхак Фуксон
Однако, кроме героизма и непосредственно событий. происходивших в тот день, террористическая атака 7 октября привела к глубоким изменениям внутри миллионов евреев по всему миру. Можно сказать, что она всколыхнула самые основы нашего существования как евреев, “коллективное бессознательное еврейского народа”. То есть — то, что мы не осознаём, а оно соединяет нас в одно целое. На английском есть такой термин Jewish Peoplehood, грубо можно перевести как «общность еврейского народа.»
Институту «Am haZikaron», чьей миссией является сохранение национальной памяти еврейского народа, кажется необходимым сохранить то, что пережили евреи, не находившиеся непосредственно в атакованной зоне. Ведь пережитое ими полностью изменило их будущее, а вместе с ним и будущее всех евреев. Их личная боль и всё, что произошло потом, а не только страницы героизма, составляют часть еврейской истории. Если это не сохранить, то пережитое большинством евреев, возможно, будет забыто. И руководителю нашего Института, Йонатану Видгопу, известному писателю, чьи произведения опубликованы в более 30 странах мира, пришла в голову замечательная идея — собрать рассказы евреев всего мира о том, чем для них было 7 октября. Литературная форма исторической памяти диктуется в данном случае поставленной задачей. Этот проект продолжает уже изданный проект сбора мемуаров еврейских семей, на основе которых весной этого года был издан первый том «Книги судеб».
В США, в Библиотеке Конгресса, собраны воспоминания обычных американцев — даже тех, кто просто сидел дома и смотрел телевизор — о том, что они пережили 11 сентября, и что этот день для них значил. Для американцев очевидно, что такие свидетельства того дня — неотъемлемая часть национальной памяти. 7 октября затронул евреев намного сильнее, чем 11 сентября американцев, пусть подобные сравнения и не совсем корректны. Если наш народ не сохранит память подобным образом, это будет большое упущение. Сродни тому, что испытывают те, кому захотелось узнать свою семейную историю, и тут они осознают, что спросить уже некого. Они не понимают, почему за всю свою жизнь они даже не узнали, к примеру, где родилась их бабушка. Наш Институт постоянно восстанавливает утраченную память, и мы хотим сделать всё, что можем, чтобы память о личных переживаниях 7 октября не исчезла.
Итак, мы приглашаем евреев всего мира написать рассказ о своих личных переживаниях, связанных с событиями 7 октября 2023 года и прислать его нам на почту amhazikaron1998@gmail.com. Не больше одной страницы, детали предлагаемого формата можно найти, выполнив поиск в Google по запросу «Книга судеб 7 октября» и открыв ссылку на сайт «Am haZikaron». Есть также объявления в социальных сетях и фейсбук-группе «Книга судеб».
Вопрос: Со сказанным, тяжело не согласиться. Однако сесть и записать свои переживания, для тех, кто не ведет дневник, может оказаться тяжело. Для начала надо уметь писать. Дальше — ну что такого особенного мы испытали по сравнению с остальными?
Ответ: В смысле литературном — мы не ожидаем ничего сверхестественного. Мы пытаемся сохранить фактические переживания, а не превратить их в драматургию Шекспира. Если будет надо — то отредактируем совместно с автором. Мы думаем, что, начав с ответа на простые вопросы, приведённые ниже, пишущие подчас откроют, что пережили больше чем думали. Ведь многое из пережитого так и осталось невысказанным. Эти вопросы —
- где и во сколько вас застала весть о происходящем;
- что вы делали;
- что вы чувствовали в тот момент;
- сразу ли вы осознали масштаб происходящего;
- насколько это перевернуло ваш мир;
- что вы переживали в этот день;
- чувствовали ли вы себя связанным общим событием с остальными евреями;
- изменилось ли ваше мировоззрение;
- произошло ли что-то в вашей жизни под влиянием 7 октября;
- изменилось ли ваше отношение к евреям, другим народам, к Израилю.
Всё перечисленное — хорошее начало для того, чтобы попытаться изложить на бумаге, что именно значило для вас 7 октября. К этому можно добавить и ваше мнение о том, как следует сохранять память об этом событии и нужно ли помнить о том, что пережили евреи вне непосредственной зоны атаки. Считаете ли вы, что после произошедшего возможно мирное сосуществование с арабами? Являются ли евреи совершенно особенным народом с точки зрения ненависти, с которой им приходится сталкиваться? Если да, то с чем это связано? Как нам жить после 7 октября — так же, как прежде, или нужно что-то изменить коренным образом? Что такое общая судьба евреев и единство еврейского народа? И многое другое — ведь 7 октября поставило нас перед фактами, которые способны вызвать сильнейший внутренний отклик. Ниже мы приведем некоторые примеры полученных рассказов.
Вопрос: Кстати, я ещё вспомнила проект «Про́жито», в рамках которого проводится сбор дневников, воспоминаний и писем. И все-таки — обычно внутренние переживания не являются часть истории народа. Расскажите подробнее, в чем важность сохранения личных воспоминаний о пережитом 7 октября.
Ответ: Внутренние изменения неминуемо приводят к внешним. Именно после 7 октября многие евреи во всём мире приняли решение поехать в Израиль. Кто-то для того, чтобы совершить алию, кто-то служить в армии, кто-то просто помогать. Многие пересмотрели своё мировоззрение, не говоря уже о политических взглядах. Очень многие почувствовали себя евреями больше, чем когда-либо. Появилось чувство общности. Нам пишут из Торонто: «Народ здесь отреагировал очень по разному, в основном объединился и очень разные люди полюбили друг друга… Очень многие нерелигиозные пришли в синагоги просто побыть со своими, поплакать вместе.» У евреев за границей появилась потребность быть вместе с, возможно, незнакомыми людьми. Конечно, их сплотила общая беда. Однако произошло, видимо, даже больше — ожила генетическая память. Безусловно о Холокосте, однако и о бесчисленных погромах и бойнях. Только в Гражданскую войну, в период с 1918 по 1921 год произошло несколько тысяч погромов, в которых было убито около 300,000 евреев. Эта «родовая травма» советского еврейства с нами, проявляясь в повышенной тревожности, которая нам передаётся через поколения. Однако ожила не только память о трагедиях. Алина Чавчанидзе, совершившая вследствие 7 октября алию, пишет:
«Я проснулась от вибрации телефона, открыла ленту — и всё, что я знала о мире, треснуло. Я не понимала, что вижу. Только чувствовала, как что-то внутри смещается, будто кто-то невидимый взял и повернул мой внутренний компас.
Сначала я думала — шок. Потом — эмпатия. Но это было другое. Не чувство, а зов. Как будто издалека, из глубины, кто-то произнёс моё имя так, что я не смогла не откликнуться.
Первые дни я ходила по квартире, как сомнамбула. Ничего не звучало так, как раньше. Море за окном стало каким-то равнодушным. Разговоры казались чужими. И всё время — одно ощущение: все вокруг чужое.
Я пыталась объяснить себе, что просто слишком чувствительно реагирую. Но ночь за ночью я видела во сне лица — не конкретные, но узнаваемые. Мужчина в темной шапке, женщина с закрытым платком, детская рука, тянущаяся к свету. Я не знала, кто они, но чувствовала: это мои.
Иногда память говорит не словами, а током. Он проходит через тело, и ты уже не можешь притворяться, что не слышишь. Так было и со мной.
Я начала искать. Перечитывать старые семейные записи, смотреть архивы, разбирать письма. Поняла, что за фамилией, которую в советское время переписали по-русски, стояла целая линия тех, кого больше нельзя было называть. Тогда всё стало ясно. Седьмое октября не просто разрушил иллюзию безопасности — он разбудил то, что спало веками.»
Смотрите — это рассказ совершенно разумного человека, без уклона в мистику, бизнесмена. Алина жила в Европе, у неё очень все благополучно там было. Когда с ней после 7 октября начал происходить этот призыв ехать в Израиль, она очень сильно и долго пыталась это рационализировать и доказывать себе, что её не надо из Европы ехать в Израиль. Это оказалось сильнее её, что не может не напомнить нам тот призыв, с которого, согласно нашей традиции, начался более трех тысяч лет назад еврейский народ. Я тут говорю фактически, интерпретировать это можно как угодно. То, что такие вещи происходят сегодня — нельзя не зафиксировать.
Зафиксировать необходимо, на наш взгляд, и не только такие переживания, а и более «обычные», если это применимо к переживанию 7 октября. Причина проста — это не оставляет никого равнодушным. Читаешь и понимаешь, что всё отзывается в тебе, даже если ты совсем не так все воспринимал. У нас очень общие переживания.
Вопрос: В контексте «общих переживаний» — расскажите подробнее, что вы имеете в виду, говоря «общность еврейского народа».
Ответ: Как человек, бывший на целой конференции, посвященной Jewish Peoplehood — общности еврейского народа, могу сказать, что общепринятого определения этого понятия нет. Концепция сложная, существует скорее на уровне чувств, если не сказать инстинктов, а не логики. Когда мы говорим о ней в контексте 7 октября, то есть очевидный уровень: для убийц мы взаимозаменяемы. Они видят наше единство, даже если мы сами его не замечаем. Кого-то убивают лишь за то, что он еврей, и меня могут убить точно так же, как его. Однако есть и нечто большее, чем понимание этого факта, и больше, чем сочувствие или сопереживание. Это скорее что-то »на уровне подкорки», что приводит к инстинктивному восприятию нападения, как атаки на часть нас самих. Это довербальный уровень. И этот самый уровень, независимо от того, насколько он осознан у каждого конкретного еврея, играет ключевую роль в нашем выживании на протяжении тысячелетий. Выжили-то мы именно как народ. Одна из задач конкурса — сделать эту общность более осознанной, зафиксировать возникшие внутренние ощущения.
Для многих евреев в диаспоре нападение 7 октября не было просто очередной трагической новостью из далекого региона. Оно стало событием, которое мгновенно активировало «архетип общей судьбы». Ужасающие кадры и свидетельства очевидцев резонировали с глубоко укорененной коллективной памятью о погромах, преследованиях и Холокосте. Как отметила одна психиатр, эта «новая жестокость присоединилась к тысячелетиям изгнаний, погромов и резни, встроенных в еврейскую психику». Травма, заложенная в «культурном геноме» народа, была мгновенно пробуждена, вызвав у многих ощущение, что история не просто повторяется, а никогда и не заканчивалась. Это объясняет, почему для многих евреев, даже тех, кто никогда не был в Израиле, боль ощущалась как личная. Так в одном из присланных нам свидетельств рассказывают, что в Торонто евреи просто собирались, чтобы быть вместе и очень разные люди полюбили друг друга. У евреев была непреодолимая потребность быть вместе, они собирались в синагоги, религиозные и нерелигиозные, просто чтобы быть рядом и чувствовать себя одним целым. В обычный день, если мы соберемся вместе одним целым мы себя не почувствуем. Трагедия обнажила то, что существует в нас всегда в «дремлющем состоянии»: единство нашего народа (разумеется, чувство еврейского единства не обязательно активируется трагедией; к примеру, оно было осязаемым и в 1948 году, когда был воссоздан Израиль).
Вопрос: Расскажите, пожалуйста, подробнее, что такое «Книга судеб» и каким был её первый том.
Ответ: Один из главных аспектов миссии нашего института — сохранение памяти еврейского народа. Очевидно, что забвение истории народа ведёт к его исчезновению. Однако мы исходим ещё и из одной менее очевидной идеи. Она заключается в том, что «увеличение памяти» — если можно так выразиться, — например восстановление информации о предках и истории каждой еврейской семьи, может сыграть решающую роль в будущем нашего народа.
Сегодня мы видим, что память о событиях, описанных в Торе, направляла еврейский народ на протяжении тысячелетий. Странный народ, который горячо обсуждает события трёхтысячелетней давности так, будто они происходят сейчас, оказался самым живучим. В наши дни институт «Am haZikaron» стремится расширить тот объём сведений, который необходимо хранить в активной памяти евреев. В каждой семье это, прежде всего, история рода, которая, как выясняется, служит своего рода ключом к нынешней жизни её членов. Конкурс мемуаров, которому посвящён первый том «Книги судеб», стал одним из многих шагов на этом пути к коллективной еврейской памяти. Мы предложили евреям всего мира прислать нам отрывок из истории своей семьи (например, фрагмент мемуаров) или рассказ, написанный специально для конкурса. Со всех уголков планеты к нам пришло более 300 таких работ. Мы отобрали лучшие пятьдесят и на их основе выпустили прекрасную книгу коллективной памяти — «Книгу судеб».
«Книга судеб» запланирована как многотомное издание, посвящённое коллективной памяти еврейского народа, во многом написанное представителями этого народа.
Вопрос: Кто спонсирует проект?
Ответ: Проект создаётся на частные пожертвования тех немногих филантропов, которые осознают острую необходимость сохранения национальной памяти. Необходимая сумма ещё не собрана, так что если кто-то хочет поддержать создание «Книги судеб 7 октября» — пишите, мы будем благодарны.
Вопрос: После 7 октября во всём мире поднялась небывалая волна антисемитизма, невиданная в наше время. Как вы думаете, каковы причины происходящего? Чем, по-вашему, закончится эта волна?
Ответ: Как отмечают исследователи (например, Леон Поляков, написавший монументальный пятитомник об антисемитизме), ненависть к евреям не имеет рациональной природы. В действительности антисемитов меньше всего волнует, правдивы ли их обвинения в адрес евреев, и есть ли хоть какое-то оправдание той жгучей ненависти, которую они испытывают. Ненависть реальна и беспричинна. Точнее, у неё нет рациональных причин. Обвинения — это форма, которую ненависть по необходимости принимает. Последняя из таких форм — обвинение Израиля в геноциде. Тем, кто выдвигает подобные обвинения, меньше всего интересно, совершают ли евреи на самом деле геноцид палестинцев. Палестинцы их не волнуют; они лишь повод заявить о своём стремлении уничтожить Израиль и евреев.
Замечу на всякий случай: если кто-то думает, будто участников антиизраильских (проще говоря, антисемитских) демонстраций действительно заботят палестинцы, достаточно обратить внимание на отсутствие у этих людей радости по случаю заключения мирного соглашения. Казалось бы, они требовали, чтобы палестинцев не убивали, не морили голодом и так далее. В результате соглашения палестинцев перестали убивать, и запасов еды у них теперь хватит на несколько месяцев. Однако ликования нет — потому что хотели они не свободы Палестине, а смерти евреям. Этой смерти они не получили. Радоваться им нечему. А вот ещё одно 7 октября привело бы к истинной радости.
Обвинения Израиля в геноциде так же нелепы, как средневековые выдумки о том, будто в мацу добавляют кровь христианских младенцев. И тогда в эти нелепости верили и простолюдины, и самые образованные люди эпохи. То же самое происходит и сегодня. Вирус антисемитизма — душевная болезнь, которая не щадит никого. Подобно тому как в человеческом организме всегда присутствуют опасные микробы, в человечестве всегда живёт вирус антисемитизма. Он никогда не исчезал — просто бывают периоды равновесия, когда всё уравновешено. Но стоит этому хрупкому балансу нарушиться, как антисемитизм захватывает всех и вся, словно эпидемия или пожар, пожирающий сухой лес. И мы видим, как замечательные, душевно тонкие люди — чуткие к литературе, музыке, чужому горю — вдруг оказываются теми, кто с наибольшим искусством уничтожает тех самых евреев.
На мой взгляд, антисемитизм будет существовать всегда — вплоть до прихода Избавления. Огромное множество людей подсознательно считает евреев ответственными за всё происходящее в мире. Им кажется, что евреи управляют миром, знают то, чего не знают остальные, и стоят ближе других к силам, управляющим миром. Во всех своих бедах такие люди винят евреев. В коллективном бессознательном человечества евреи занимают такое место, что рано или поздно сдерживаемая, порой едва осознаваемая смесь зависти и суеверного страха прорывается наружу, стремясь отомстить евреям за всё неблагополучие жизни. Не случайно евреев часто не просто убивали, но перед смертью долго мучили — и каждая минута этих мучений приносила антисемиту радость. Возможно, лишь те, кто считают себя полностью ответственными за свою жизнь, хоть как-то от этого застрахованы — но их крайне мало.
Вопрос: Что же нам, евреям, остаётся делать?
Ответ: Думаю, для начала — не питать иллюзий. В конечном счёте, рассчитывать мы можем лишь на самих себя. Если кто-то из окружающих народов нам помогает, то это приятный сюрприз, который надо принимать с благодарностью, а не фундамент нашего будущего.
Вопрос: А что делать конструктивно, как решать проблему антисемитизма?
Ответ: Поскольку мы говорим о явлении, как я сказал, иррациональном, то я позволю себе не совсем рациональный ответ. Наверное, его можно рационализовать с помощью того, что называется «коллективное бессознательное» и «архетипы». Мне кажется очевидным, что мир не готов принять евреев как «народ как все». Мы пытаемся строить обычное государство западного типа, и как-то не очень у нас получается. Что интересно, наша традиция говорит то же самое, что мы — не «народ, как все». Многие антисемиты обвиняют нас в тайном сговоре. Что интересно, наша традиция говорит, что «сговор» есть, только не сговор, а договор и состоит он во взаимной ответственности друг за друга. Нас обвиняют в управлении миром. А наша традиция говорит, что мы призваны быть мировыми духовными лидерами, направлять то, что происходит в мире, быть «светом для народов». Эти совпадения — то, что некоторые посылы антисемитов выглядят искажениями традиционных еврейских представлений о сущности нашего народа, — наводят на мысль, что, возможно, нам надо принять эти аспекты нашей традиции. Тем более, что они немистические, нет ничего мистического в создании общества взаимной ответственности и стремлении к духовному лидерству.
Возможно, нам надо признать, что внимание всего мира постоянно приковано к нам неслучайно. Что наше место среди народов мира не такое обычное, как многим из нас хотелось бы, и эти народы де факто не готовы принять нас в качестве, отличном от предусмотренного древними пророчествами. Ведь мы уже реализовали их часть — Израиль есть, и, быть может, мы просто должны реализовать их до конца. Я не хочу упрощать и говорить, что через антисемитизм нас гонят к исполнению своей миссии. Однако, что-то в этом есть и, если уж надо предложить как решить проблему антисемитизма, то я предлагаю искать свою миссию среди народов мира. Найти то, зачем мы бы им были очень нужны. Это как когда во время погромов Гражданской войны всех евреев убивали, а кузнецов во многих местечках оставляли в живых — они были нужны постоянно и заменить их было некем.
Интервьюер: Спасибо за интервью и удачи проекту!