«Еврейский Мир» Газета русскоязычной Америки, Нью-Йорк
– Итак, Нехама, как можно назвать то, чем ты сейчас занимаешься?
– Мы говорим, что Am haZikaron — это институт по изучению истории и наследия еврейских семей и что цель наших исследований — восстановление семейного нарратива. Что это значит на самом деле? В идиш есть замечательное словечко — ихес. Оно происходит от ивритского слова «ихус», что можно перевести как «отношение» или «связь». На иврите «ихусин» — родословие, генеалогия. Этот самый «ихес», в общем, и есть то, что по-научному можно назвать семейным нарративом. Речь идет даже не столько о буквальной родословной, сколько об истории связей еврейской семьи, ее происхождении, ее престиже. Ихес — это то, что в очень большой степени определяло еврейскую жизнь. От него зависели такие вещи, как женитьба, профессия, положение в общине. И еще даже в начале ХХ века, пока не разрушились семейные и общинные связи, большинство семей знало свой «ихес».
– Как случилось, что ты стала заниматься именно такого рода деятельностью? Ты когда-то была историком?
– (Смеется.) Вообще-то по образованию я физик… А что привело меня в эту деятельность? Интерес к собственной семье — как это чаще всего и бывает, наверное. Занимаюсь я этим около пяти лет.
– То есть теперь ты, грубо говоря, специалист по «ихесу»? Скажи, это чисто еврейская фишка?
– В принципе, генеалогией все народы занимались. В основном это было занятие аристократов, знатных семей. Но с евреями особая история, конечно. В Торе сказано: «Вот народ живет отдельно и между народами не числится». Как это понять? Это философский вопрос, на который вне иудаизма сложно дать ответ. Но в нашем случае некий простой ответ существует: евреи — это одна семья. Кстати, генетические исследования это подтверждают. Родословная этой семьи известна всему миру: Авраам родил Ицхака, Ицхак родил Яакова, Яаков родил 12 сыновей, от которых пошли 12 колен Израилевых, и так далее. И все, что происходило в дальнейшем — это просто такая длинная семейная сага. Маленькая семья с течением времени разрастается, превращается в большой род, он разделяется на разные кланы, ветви… Какие-то ветви затерялись в веках, другие сохранились и сохранили знание о своем происхождении, своих родственных связях. А мы несколько утратили это знание из-за тех процессов и событий, которые происходили в последние 200 лет: ассимиляция, революции, войны, Катастрофа…
– То есть до начала ХХ века это было в порядке вещей и ситуация, что еврей не знаком с историей своей семьи, была практически невозможна?
– Она была редкой. Вся еврейская жизнь протекала в рамках семьи и общины, в рамках традиции. Даже, насколько я помню, были какие-то галахические постановления, что нужно знать столько-то поколений своих предков. В семьях хранились генеалогические древа, заверенные авторитетными раввинами, семьи реально помнили, что они происходят от такого-то средневекового рода. А тот род тоже от кого-то происходил, хранил какую-то еще более древнюю традицию.
Если посмотреть на логотипы и эмблемы разных еврейских генеалогических обществ — они очень интересны. Чаще всего там изображают деревце с гигантскими корнями. И если задуматься — это действительно так. Мы знаем, что мы потомки Авраама, знаем даже, какое мы по счету поколение от него. Тора — наша семейная история. И, разыскивая свои корни, мы можем дойти до каких-то безумно далеких вещей.
– Как сегодня обстоят дела с такими поисками у современных, если можно так сказать, среднестатистических евреев?
– Современный среднестатистический еврей — он на самом деле ужасно обделен. Он, бедолага, не понимает, кто он на самом деле. Большинство из нас, к сожалению, так выросло. Нам не объясняли, для чего мы, евреи, и для чего вообще все это существует. На самом деле, когда начинаешь этим заниматься, то понимаешь совершенно поразительную вещь…
Вот приезжает к нам на семинар девочка по фамилии Ландау. Известная такая фамилия, старая раввинская семья. И вот если посмотреть на фотографию этой девочки — и посмотреть на портреты всех известных Ландау, начиная от знаменитого мудреца рабби Ихезкеля Ландау и заканчивая физиком, то увидишь, как эта девочка на них безумно похожа. И наверняка не только внешне. Есть какие-то доминанты в этих еврейских родах — наверное, ментальные, психологические, профессиональные и т. д. По-другому и быть не могло.
Жизнь еврейских семей всегда была вписана в некую структуру. Допустим, миграции. Вот переезжает человек, устраивается на новом месте. Кого он к себе позовет? Родню.
Родня к нему приезжает. Ближняя, потом дальняя. Вступают в браки. Образуется община. Община вся пронизана семейными связями. Профессии передаются по наследству. Одни и те же семьи находились в родственных, семейных связях друг с другом на протяжении многих поколений, может, даже тысячелетий. Короче говоря, это некая структура, некая матрица, вот мы ее утеряли, утеряли знания о ней, и мы не очень понимаем, кто мы и откуда. Когда ты начинаешь в этом копаться, ты совершенно четко начинаешь ловить и осознавать какие-то вещи. И понимаешь, что ты не просто так. И это гораздо больше, чем какие-то буквальные знания о своей генеалогии. Это может быть связано с чем-то таким… Высокое слово «миссия». Если у еврейского народа есть какая-то миссия, то она ведь есть и у представителей этого народа, у каких-то конкретных семей. Иначе зачем вообще оставаться среди еврейского народа? Ведь всегда был большой соблазн уйти. Считается, что на протяжении всей истории только каждый пятый оставался в еврействе. Как бы четверо других уходили: в христианство, в ислам, в просвещение, в атеизм. И тем не менее все это протянулось через тысячелетия, все это сохранилось.
– Если ты все-таки решился подступить к этому огромному пласту истории своей собственной семьи, с чего стоит начинать?
– Самое первое — это твои еврейские фамилии, которые есть в семье. Существует некий стереотип, что еврейские фамилии давались случайно, что давались они чиновниками как попало, что у евреев много однофамильцев. Но это мифы. И фамилии давались в основном не случайно, и однофамильцев среди евреев почти нет, единичные случаи. Встречаешь человека, у которого такая же фамилия, как у тебя, и ты не находишь с ним никаких связей, особенно если эта фамилия старая, если она существует, допустим, с XVI века, например — Шапиро, Эпштейн, Ландау… Ты не находишь связей, но это естественно, потому что чем старше фамилия, тем дальше расходились эти ветви, миграции, перемещения. Но, как правило, люди с одной фамилией — они родственники. И поэтому, начиная с фамилии, можно докопаться до многого, можно найти каких-нибудь знаменитых раввинов несколько столетий назад, и они — твои предки.
Тут нужно сказать про раввинские источники. Это очень принципиальный вопрос. Потому что мы в своих исследованиях опираемся на традицию не меньше, чем на архивные и исторические документы. Скажем, была такая традиция: если раввин писал книгу, неважно на какую тему, он в ней кратко рассказывал о своей семье. Или его сын, или внук добавлял такую главку, когда публиковал его труды — кто этот раввин, чей он потомок. И мы узнаем из этих книг, что, допустим, какой-то раввин XIX века — потомок Шла а-Кадоша, то есть рабби Йешаи Горовца, жившего в XVI веке в Праге. А тот, в свою очередь, был потомком раввина XI века Зерахии а-Леви из Сарагосы. А Зерахия а-Леви считался потомком пророка Шмуэля, об этом написано в более ранних книгах. И поэтому, если изучать раввинские источники, то можно найти целые генеалогии семей.
Другой важный источник информации — надгробия на еврейских кладбищах. Это тоже традиция — писать на надгробиях родословие. Например: «Здесь покоится наш учитель, раввин и истинный гений рабби Давид Тевель, сын рабби Нафтали Гирша Каценеленбогена… потомок Махараля из Праги». А Махараль из Праги был потомком царя Давида, между прочим. К сожалению, большая часть древних еврейских кладбищ в Европе уничтожена.
– Наверняка вы работаете и с архивами?
– До пророка Шмуэля по архивным документам вряд ли доберешься, но до XVIII века — вполне. Многие архивы достаточно неплохо сохранились. В них есть переписи населения, метрические записи из раввинских книг, ряд других документов. По ним иногда можно восстановить буквальную родословную на десяток поколений, выяснить, чем занимались твои предки, где они жили. Это не очень давняя история, но документы могут нам помочь выйти на какие-нибудь сведения в свете того, что я говорила о структуре еврейского общества: например, мы можем увидеть, с какими семьями эта семья вступала в браки, а это, как правило, повторяется из поколения в поколение. Значит, узнав, какие семьи в родстве, мы опять же можем выйти на какие-то старые источники, раввинские книги, семейную традицию и т. д.
Кроме того, ценная информация заключена в личных именах. Так как у евреев они тоже не случайны. В ашкеназской общине было принято называть ребенка в честь умершего предка, в других общинах немного по-другому, но смысл один — имя всегда возвращалось в семью, оно повторялось из поколения в поколение. Если находишь документы по нескольким поколениям семьи, то можно определить, какой набор родовых имен использовался. А это говорит о многом. Из родовых имен можно даже узнать, что семья когда-то прошла через Вавилон, а потом через Испанию или Прованс, то есть узнать миграцию семьи на протяжении тысячелетий.
Есть, разумеется, и более древние исторические документы в разных архивах мира. Такие, как акты Речи Посполитой или документы из Каирской генизы. Как ни фантастично это звучит, из них тоже можно кое-что узнать о семейной истории.
Вообще, все это действительно кажется фантастикой. Скажем, генеалогии королевских домов Европы уходят вглубь аж до какого-нибудь VIII века. А тут мы говорим — две тысячи лет, три тысячи лет. Но вот есть совершенно реальные вещи. Например, коэны — это лучший пример, это то, что действительно сохранилось до наших дней. Потомки Аарона, первого коэна, по прямой мужской линии передавали статус коэна из поколения в поколение, от отца к сыну. И когда ты понимаешь, что это не просто абстрактная древняя история, не имеющая к тебе отношения, а конкретная история твоей семьи, у тебя просто взрывается мозг. Живешь себе весь такой современный и вдруг выясняешь, что ты потомок пророка Шмуэля или самого царя Давида.
